Все в шутку кого-то когда-то бьют…

В процессе по «делу Сычева» в понедельник настал момент, который с особенным интересом ждала неравнодушная общественность. Челябинский гарнизонный суд весь день с небольшими перерывами допрашивал главного обвиняемого по делу о дедовщине в местном танковом институте – младшего сержанта Александра Сивякова, от руки и от ноги которого, как утверждает следствие, и получил увечья призывник из Краснотурьинска. Практически по всем шести эпизодам, инкриминируемым военнослужащему прокуратурой, Сивяков себя виновным не признал, дав ответы, которые вполне претендуют на то, чтобы стать крылатыми выражениями, характеризующими нравы в современной Российской армии.

Нужно отдать должное адвокатам Александра Сивякова – со своим подзащитным они поработали хорошо. На вопросы защиты младший сержант отвечал подробно и эмоционально, на вопросы суда вежливо и, казалось, вполне искренне, а на вопросы гособвинения – сухо и односложно, чаще всего с формулировками «не помню» и « не могу уточнить». Свою вину главный обвиняемый признал частично только по одному из шести предъявленных следствием эпизодов.

Речь идет о превышении должностных полномочий по отношению к рядовым Ахметову и Сатушкину. В середине декабря 2005 года, за несколько дней до злополучной новогодней ночи, Сивяков, находясь в сушилке казармы вместе с еще двумя обвиняемыми по делу Геннадием Белимовичем и Павлом Кузьменко, решил высказать младшим соратникам свои претензии по поводу «плохой службы в наряде». Полуприсед, поза «думающего солдата», два удара в лоб и в грудь Сатушкину, удар в лоб Ахметову – именно так, по данным следствия, проходило «воспитание» рядовых младшего призыва.

– Вину свою по данному эпизоду не признаю, - заявил Сивяков.

- Это почему? - неподдельно удивился судья Юрий Шатский.

- Я не считаю это насилием!

- Как это? - продолжил удивляться судья. - Значит, заставить Сатушкина и Ахметова «лося пробить» (поза «думающего солдата» с упором лба на ладошки), ударить их – это, по-вашему, не насилие?

- Им не было больно. Они лишь качнулись в сторону, - почти хладнокровно отвечал Сивяков из-за решетки. Почему-то очень бледный.

- А как вы должны были поступить по уставу, если заметили, что Сатушкин и Ахметов спали на тумбочке?

- Затрудняюсь ответить.

- То есть как? Вы знаете устав?

- Частично.

- То есть вы признаетесь в том, что ударили потерпевших?

- Да.

- То есть вину свою признаете частично.

 - Выходит, что да.

Еще по четырем эпизодам - двум уже с Андреем Сычевым, но только еще осенью прошлого года, и по одному с теми же Сатушкиным и Ахметовым - Сивяков вины вообще не признал. В последнем случае трудно было ожидать иного, если даже Ахметов заявил, что с ним «эпизода вообще не было», а то, что записано в протоколе предварительного следствия, - выдумка сотрудников военной прокуратуры. А сцену с Сатушкиным и обвиняемый, и сам потерпевший в один голос трактовали как «совет лучше наводить порядок в расположении». Даже несмотря на то, что «совет» был сопровожден сильным ударом Сивякова в грудь Сатушкина.

– Это дружеский жест и хлопок, а не удар. Все в шутку кого-то когда-то бьют, - поделился жизненным опытом младший сержант Сивяков.

Когда допрос дошел до новогодней ночи, Александр Сивяков рассказал, что вместе со всеми военнослужащими он лег спать после отбоя, который ввиду исключительности момента объявили не в 22 часа накануне, а спустя три часа после полуночи. Еще около получаса младший сержант не мог заснуть, как он объяснил, «из-за разговоров в соседнем кубрике». Проснулся по команде «подъем» в семь утра. По версии Сивякова, в первый день нового года, когда весь младший состав занимался уборкой в казарме, а старший – своими личными делами, он заметил, что рядовой Сычев не работает, а «о чем-то мечтает».

– Я подошел к нему и толкнул по ноге, чтобы он очухался, - поделился воспоминаниями младший сержант. По его словам удар не был сильным – так, достаточным разве лишь для того, чтобы вернуть замечтавшегося рядового в реальность с ее необходимостью навести порядок в казарме после новогодней ночи. А уже 8 января его в первый раз привезли на допрос в гарнизонную прокуратуру, где продержали двое суток. За это время подозреваемого в причинении тяжелых увечий рядовому Сычеву ни разу не покормили. Зато оказывали «физическое и психологическое давление», с тем чтобы он признал свою вину в резком ухудшении самочувствия Андрея. Спустя десять дней, 18 января, в прокуратуру Сивякова привезли во второй раз.

– Мне предъявили обвинение, что я держал Сычева на корточках в течение трех часов. Когда я возразил на это, меня несколько раз ударили по лицу и в живот, - сказал Сивяков. В течение января, по словам младшего сержанта, работники военной прокуратуры и назначенный ему дежурный адвокат постоянно убеждали его в том, что будет лучше, если он признает вину.

– От меня требовали, чтобы я признался в изнасиловании Сычева. Я был в недоумении. Отношение ко мне было как не к человеку. Мне постоянно говорили, что сидеть тебе придется долго и сидеть будет трудно, - рассказывал Сивяков суду. Чтобы доказать свою невиновность, в конце января младший сержант настоял на проведении проверки с использованием полиграфа. Однако с результатами исследования на детекторе лжи до сих пор не ознакомлен ни он сам, ни его защитники.

Приняв камень в свой огород, гособвинитель тут же поинтересовался у обвиняемого, почему на давление со стороны сотрудников прокуратуры младший сержант не пожаловался никому ни в январе, ни позже, в феврале.

– Кому я должен был говорить? Следователю, который только и хотел меня обвинить во всем? – не понял Сивяков.

– Тому же Кучерене, – сказал председательствующий.

- О-о-о!!! – протяжно усмехнулся подсудимый, – о Кучерене я кое-что сейчас расскажу.

И рассказал, что известный адвокат Анатолий Кучерена, прибывший в Челябинск как член российской Общественной палаты, во время встречи с Сивяковым был проинформирован о рукоприкладстве следователей. Но посоветовал «оказывать помощь следствию». Информация от сына не оставила равнодушной мать младшего сержанта Наталью Сивякову, которая приходит на каждое судебное заседание. Прямо с места она с возмущением сообщила, что «этот Кучерена» встречался в течение часа с сотрудниками прокуратуры, а ей не смог уделить и пяти минут. На реплику из зала тут же отреагировал председательствующий судья, который предупредил, что в следующий раз просто удалит Сивякову из зала. Не став возражать, мать главного обвиняемого уже после заседания сообщила журналистам, что по каждому факту применения силы в отношении своего сына на допросах инициирует проверку. Соответствующие заявления через несколько дней будут поданы в главную военную прокуратуру.

Допрос младшего сержанта возобновится во вторник.