Шаманы хотят законодательно защитить свои святые места. «Почем опиум для народа?» — отреагировал ТЭК

На Камчатке прошел Форум коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. Кроме инициатив по бесплатной передаче земли в пользование коренному населению, обсуждали присвоение святым местам местных народов статуса культурного наследия. Представители нефтегазодобывающей отрасли увидели в этом предложении прямую угрозу своим интересам.

Об инициативах некоммерческих организаций, представляющих интересы малочисленных народов Севера, рассказал «URA.RU» депутат Госдумы от ЯНАО Владимир Пушкарев, принявший участие в Дальневосточном форуме КМНС. Зампреда думского комитета по региональной политике и проблемам Севера и Дальнего Востока впечатлили предложения по вопросам этнологической экспертизы, которая обычно тянется годами. Отдельно депутат отметил инициативу о приравнивании священных мест к культурным объектам и, как следствие, их законодательной защиты на федеральном уровне. Пушкарев отметил, что такая проблема существует, в том числе по незаконным раскопкам святилищ «черными копателями».

Но представители ТЭК от такой инициативы не в восторге. Руководитель направления, отвечающего, в том числе, за взаимоотношения с КМНС, одного из отраслевых предприятий, ведущих добычу полезных ископаемых на Ямале, сформулировал свои опасения фразой от Ильфа и Петрова: «Почем опиум для народа?!». Он пояснил, что сейчас ТЭК компенсирует экологический ущерб в местах добычи по понятной схеме. В ту же статью расходов, по сути, ложатся и компенсации местному населению. Измерить причиненный ущерб лесному фонду или тундре возможно. После десятка или двух лет земля будет рекультивирована и передана в фонды обратно. «Но как местное население будет измерять святость места и его границы?» — задается вопросом представитель нефтегазодобывающей отрасли, отмечая, что лично ему такие инициативы больше напоминают новую форму вымогательства со стороны КМНС. Если такая инициатива примет законодательные формы, предприятиям ТЭК придется оплачивать, кроме экологического ущерба, еще и «этнографический», заключает отраслевик.