Опубликовано второе письмо обвиняемого в убийстве зампреда ЦБ. Речь идет о коррупции и взятках

В распоряжении Ъ оказался текст второй статьи экс-главы ВИП-банка Алексея Френкеля, обвиняемого в заказном убийстве зампреда ЦБ Андрея Козлова. В тексте, написанном летом 2006 года, Алексей Френкель конкретизировал обвинения в коррупции к ЦБ и системе страхования вкладов, описал систему взяток в банковском надзоре ЦБ и фактически назвал трех персонально подозреваемых им чиновников ЦБ – Виктора Мельникова, Михаила Сухова и Андрея Козлова.

Второе послание Алексея Френкеля, озаглавленное «О надзоре и надзирателях», оказалось много короче и гораздо конкретнее первой статьи, отмечает издание. Так, по имени назван зампред ЦБ, отвечающий за взаимодействие с Росфинмониторингом, Виктор Мельников. Хотя никаких конкретных обвинений ему господин Френкель не предъявляет, описанные им ситуации невозможны без участия чиновника. Господин Френкель отмечает негативную роль, сыгранную «Добровольческим корпусом по оказанию финансовых услуг» (некоммерческой организации из США, специализирующейся на оказании технической помощи развитию финансовых рынков в странах с переходной экономикой) в развитии банковского надзора – напомним, в 2001-2002 годах его управляющим директором в России был именно Андрей Козлов. Кроме того, как отмечает господин Френкель, «механизм приема пожертвований был быстро налажен через департамент лицензирования» – его бывший руководитель Михаил Сухов в минувшую пятницу стал членом совета директоров ЦБ.

В тексте приводятся и конкретные оценки взяток, платившихся за вступление в ССВ, и ежемесячной прибыли «крышевателей» бизнеса по обналичке. По данным господина Френкеля, вступление банка в ССВ стоило его хозяевам от 150 тыс. долларов до 5 млн. долларов. Впрочем, как и в ситуации с первым письмом, участники рынка разделяют не все взгляды банкира. Они подчеркивают, что если его бизнес действительно находился на грани правовой зоны и криминала, то его стремление бороться с коррупцией и «играть в правозащитника» как минимум труднообъяснимо. А многие из его интерпретаций называют «сомнительными». Впрочем, все участники рынка отмечают, что, как и в первом письме, в тексте старательно обходится вопрос о документальных подтверждениях обвинений.